Воробьишко
　　М. Горький
　　Это не понравилось Пудику, он и сказал:
　　— А зачем деревья качаются? Пусть перестанут, тогда ветра не будет…
　　Пробовала мать объяснить ему, что это не так, но он не поверил — он любил объяснять всё по-своему.
　　Идет мимо бани мужик, машет руками.
　　— Чисто крылья ему оборвала кошка, — сказал Пудик, — одни косточки остались!
　　— Это человек, они все бескрылые! — сказала воробьиха.
　　— Почему?
　　— У них такой чин, чтобы жить без крыльев, они всегда на ногах прыгают, чу?
　　— Зачем?
　　— Будь-ка у них крылья, так они бы и ловили нас, как мы с папой мошек…
　　— Чушь! — сказал Пудик. — Чушь, чепуха! Все должны иметь крылья. Чать, на земле хуже, чем в воздухе!.. Когда я вырасту большой, я сделаю, чтобы все летали.
　　Пудик не верил маме; он еще не знал, что если маме не верить, это плохо кончится.
　　Он сидел на самом краю гнезда и во всё горло распевал стихи собственного сочинения:
　　Эх, бескрылый человек,
　　У тебя две ножки,
　　Хоть и очень ты велик,
　　Едят тебя мошки!
　　А я маленький совсем,
　　Зато сам мошек ем.
　　Пел, пел да и вывалился из гнезда, а воробьиха за ним, а кошка — рыжая, зеленые глаза — тут как тут.
　　Испугался Пудик, растопырил крылья, качается на сереньких ногах и чирикает:
　　— Честь имею, имею честь…
　　А воробьиха отталкивает его в сторону, перья у нее дыбом встали — страшная, храбрая, клюв раскрыла — в глаз кошке целит.
　　— Прочь, прочь! Лети, Пудик, лети на окно, лети…
　　Страх приподнял с земли воробьишку, он подпрыгнул, замахал крыльями — раз, раз и — на окне!
　　Тут и мама подлетела — без хвоста, но в большой радости, села рядом с ним, клюнула его в затылок и говорит:
　　— Что, что?
　　— Ну что ж! — сказал Пудик. — Всему сразу не научишься!
　　А кошка сидит на земле, счищая с лапы воробьихины перья, смотрит на них — рыжая, зеленые глаза — и сожалительно мяукает:
　　— Мяа-аконький такой воробушек, словно мы-ышка… мя-увы…
　　И всё кончилось благополучно, если забыть о том, что мама осталась без хвоста…